Читая молитвенное правило, готовясь к причастию, изучая труды отцов Церкви, верующий человек то и дело обнаруживает слова, способные уронить его самооценку ниже некуда. «От мерзких устен, от нечистого сердца, от души осквернены» – это начало молитвы. «Якоже бо свиния лежит в калу, тако и аз греху служу» – из Покаянного канона. Или вот ещё: «Самая истина смирения считать себя хуже всякой твари» – у преподобного Варсонофия. Мы пропускаем молитву и святоотеческое Предание не только через ум, но и через сердце; но куда же мы придём, искренне осуждая и отвергая себя самих?
Есть самоукорение и есть самоосуждение. Первое – аксетическая практика, направленная на признание своих грехов и умаление гордыни. Второе – грех, нарушение заповеди Гоподней: «Не судите» (Мф. 7, 1). И даже нечто худшее: осуждая других, мы подразумеваем, что сами хоть в чем-то лучше того, кого осудили – осуждая же себя, мы буквально оказываемся в психологическом тупике, припёртыми спиной к стене. Что неизбежно приводит нас к унынию и отчаянию.
Самоукорение продуктивно. Признавая свой грех, мы одновременно выражаем намерение избавиться от него (если только не занимаемся самолюбованием: «да, вот какой я грешный!» – бывает и такое). Это верно не только применительно к христианству. Признающему зависимость пьянице много легче помочь, чем тому, кто ее отрицает, обманывая себя: мол, если захочу, пить брошу. Поэтому признание греха есть первый шаг к покаянию.
Но от греха нельзя избавиться одним усилием воли, какой бы сильной она не была – можно лишь какое-то время воздерживаться от него. Признавая грех, сокрушаясь о том, что впали в него, полагая его на исповеди – и, наконец, укрепляя себя причастием Христовых тайн, мы становимся на путь истинного избавления. Конечно, если и после причащения твердо намереваемся не повторять грех.
Самоосуждение приводит к совершенно другому результату. Человек начинает считать себя хуже всех, отчаиваться в том, что он способен изменить свою жизнь. Заниженная самооценка, неуверенность в себе, неврозы, уныние – вот к чему он приходит в итоге. Со стороны его поведение может выглядеть как скромность, однако внутри он несет нечто совершенно другое. «Скромность и неуверенность в себе – две абсолютно разные вещи, – пишет психолог Евгения Ханас. – Ведь неуверенный в себе человеке – гордый, а точнее, тщеславный, ему чрезвычайно важно, как он выглядит в глазах других людей, потому сильно переживает. Скромный же человек обладает самоценностью, и его щит – смирение. Он знает свои сильные стороны и достоинства, но не выставляет их напоказ».
Самое же худшее, к чему может прийти человек, осуждая себя самого – это отчаяние. Это уже прямое дьявольское действие. Лукавый может улавливать человека через его многочисленные желания – но может и с другой стороны: через его терзания и отчаяние из-за собственного несовершенства. «Делая вид, что заботится о душе человека, диавол ввергает его в душевную тревогу и отчаяние! Так зачем же позволять диаволу делать все, что он хочет?», – говорит преподобный Паисий Святогорец.
Человек, сколько грехов бы он ни собрал, никогда не должен отчаиваться в своем спасении. Потому что спасение – это дело Божье, и только потом уже наше. Церковное предание говорит о святых, которые были разбойниками, убийцами, блудницами, но благодатью Божьей поднялись к высшем ступеням святости. Если бы они отчаялись в возможности спасения, их глубочайшее духовное преображение было бы невозможно.
Поэтому даже если мы встречает в духовной литературе прямой призыв осудить себя, буквально следовать ему не стоит. Подвижники христианства прошли путем многолетней борьбы с грехом, и ни один из них не пожелал бы нам погибели. В конце концов, в книгах, даже самых мудрых, встречаются ошибки перевода, ошибки редактирования – да и слова одного и того же языка со временем приобретают другие, новые смыслы. Христианам свойственно вникать в суть сказанного, а не бездумно исполнять те или иные указания, слепо полагаясь на авторитет говорящего. Такой подход и называется «разумением».
Человек – возлюбленное творение Божье. Христос Господь, воплотившись, пролил за него Свою кровь, чтобы искупить его от последствий первородного греха. В этом смысле, осуждая себя, мы осуждаем и Творца, по чьей воле и род человеческий, и каждый из нас, в частности, появился на этой земле. С другой стороны, не порицать грехов, в которые мы впали, не стремиться от них избавиться, мы также не можем. Ведь тогда получается, что дар жизни, которого нас удостоили, мы расточили зря, не собрав за свою земную жизнь хотя бы несколько духовных жемчужин.
В. Сергиенко
